28. Право на корни

    У русских -- своя выстраданная культура. Не будем отмерять ей всю тысячу лет -- но уж верных шестьсот, от расцвета православной культуры в Московской Руси. Затем она испытала жестокую ломку с Петра I, её насильственно втискивали в чужие формы и заставляли развиваться в них. (То, что в геологии называется псевдоморфоз -- кристаллизация в несвойственных формах.) Но в фольклорном слое, а от пушкинского времени и в слоях высших -- мы многое своё отстояли. И православие сквозь века питало наше духовное своеобычие. {156}
    В советское время разрушительно действовал не только коммунистический пресс, но искусственное вытворение советской культуры -- взамен и в эрзац русской. (А более всего пострадал, грубо упростился наш язык. Сегодня в русском народе и даже в оставшемся тонком культурном слое его до поразительного предела утеряно ощущение и понимание собственного языка. За употребление сочных и объёмных русских слов из живого словарного запаса XIX века я получал упрёки в "новаторстве", в "экспериментаторстве" не просто от рядовых читателей, но от русских критиков, и даже деревенского происхождения: они уже не узнают народных слов! Недавно опубликовал я в массовой газете сотню нерасхожих русских пословиц -- потекли письма с жалобами, что пословиц этих не понимают, например, "Выше ветру голову не носи" -- как это понять? да самым поучительным для нас образом: не заносись, не гордись не по силам, -- у рок и нашим неистовым националистам.)
    А в последнее десятилетие русская культура ещё по-новому искажена тлетворным облучением её -- через общественные образцы, через каналы информации и через образование, застигнутое в самый момент очищения от идеологии коммунизма, в момент пересоздания. Разложение школьного образования особо губительно: для русских подростков, да и юности постарше, -- перестаёт существовать Россия как духовная сущность и как историческое явление. Но без объединяющего национального чувства мы, русские, -- особенно при разбросанности наших пространств -- рассосёмся, как безликий этнический материал, как аморфная масса.
    Нам возразят, что это опасно -- преувеличивать значение наций, национальной принадлежности. {157}
    Преувеличивать -- мы никак не намерены, ибо твердо ощущаем выше неё -- мерку Неба. Мало того: мы полагаем, что и преувеличивать значение личности до выросшего ныне культа "прав человека" -- не менее губительно для исторического развития: и над личностью тоже высятся инстанции духовные. Однако этот культ, доходящий уже до назойливости, не вызывает ничьего упрёка.
    Или выразимся так: "Будем как все народы!.. и в том отношении, чтобы мы, подобно им, не стыдились нашего происхождения, и будем, как они, дорожить нашим языком и нашим достоинством." Фыркнут: "каким это ещё 'нашим достоинством'?" -- Напрасно, это -- разумнейшие слова предшественника российского сионизма Переца Смоленскина1, мы солидарны с ними. Или, несколько позже, сказал другой предшественник, Ахад Гаам: прежде всего "надо позаботиться о 'возрождении сердец', об умственном и нравственном усовершенствовании народа".2 Истинно так.
    А ныне Россия преломлена не только духовно, она подорвана и телесно. Ещё в начале XX века мы были в мире вторым по численности государством. Но весь XX век шло множественное уничтожение русских: в японскую и в Первую Мировую войну; и от коммунистического геноцида; и от непосильных жертв в советско-германской; и от нынешнего голодного вымаривания по миллиону в год. А в ходе этого вымаривания, становясь всё разреженнее и в упадке духа, мы тем меньше имеем шансов возродиться. {158}
    Мы стряхнули с себя коммунизм, но это по'зднее освобождение обошлось нам ещё новыми утратами -- так что заколебалось и наше будущее. Не закроем глаз на глубину нашего национального крушения, которое не остановилось и сегодня. Мы -- в предпоследней потере духовных традиций, корней и органичности нашего бытия. Наши духовные силы подорваны ниже всех ожиданий.
    Но не будем смиряться с упокойными песнями, что-де, значит, миновал период нашей "пассионарности" и от нас уже нечего ждать. Не будем и уповать, что прикатит какое-то Чудо и "само собой" нас спасёт. Все мы -- и есть Россия. Мы её -- такою сделали, нам её -- и вытягивать. Чтобы XXI век не стал последним столетием для русских -- мы должны найти в себе силы и умение сопротивляться распаду уже сейчас, и чем напорней разрушают нашу жизнь -- тем напорней бы и сопротивляться.
    Однако: позволит ли это нам наш национальный характер?..

    1 Еврейская Энциклопедия. Т. 14. СПб., Издание Общества для Научных Еврейских Изданий и Издательства Брокгауз-Ефрон, с. 404.
    2 Там же. Т. 3, с. 480.